Книга Книга жизни [сборник] - Владислав Иванович Авдеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какое привидение? Наверно, бичи обосновались.
– Что я, привидение с бичами спутаю?
Кира Саввична представила, как сказительница по своей привычке вытаращила глаза.
– А куда теперь привидение денется, раз дом сносят?
– Переберется куда-нибудь.
– А вдруг, Лида, к тебе? Твой дом недалеко.
– Тьфу, тьфу, тьфу, – сплюнула Семеновна. – Еще накаркаешь. У меня и так сердце слабое, увижу – и каюк. Вот сосед у меня был, Алексей, молодой, вроде здоровый, а раз – и в одночасье умер. Сердечко болело, не пил, не курил, а второй приступ инфаркта и все. «Скорая» даже не приехала…
– Эти медики… – возмущенно начала одна из слушательниц, но сказительница, повысив голос, перевела разговор в нужное ей русло и напевно продолжала:
– Умер он, значит, а его жена через месяц замуж выскочила, я ей говорю…
Кира Саввична зажала ладонями уши, пытаясь сосредоточиться. Светлана могла бы догадаться и предоставить ей в распоряжение свой кабинет, все равно весь день шастает по конторе. Кира Саввична вглядывалась в цифры и все никак не могла собраться. «Если бы у меня был мужчина…»
Вечером никто не помешал Петровичу, и он тискал Киру Саввичну минут пятнадцать. Отпустил ее сам.
– Все, иди. На сегодня хватит. И когда в тебе баба проснется? Я из-за тебя каждый день раньше времени с работы ухожу, начальство грозится уволить. Пойми, ты же меня толкаешь на то, чтобы я взял тебя силой…
Кира Саввична, не слушая, вошла в квартиру, закрыла дверь и, сбросив туфли и снимая на ходу платье, двинулась к креслу. Уже отбросив платье в сторону, заметила, что кресло занято, там кто-то сидел…
Кира Саввична с несвойственной для ее фигуры прытью кинулась к двери. Так бы и выскочила, но сзади раздалось:
– Куда без платья-то?
Кира Саввична сдернула с вешалки плащ… Но то ли спокойный голос непрошеного гостя, то ли то, что он не погнался за ней, удержало ее от выхода на площадку. Она запахнулась в плащ и спросила:
– Вы кто?
– Привидение.
– Привидение?! – снова схватилась за ручку двери Кира Саввична.
– Постойте! Чего вы испугались? Надо бояться живых, один человек может быть опасней всех привидений, вместе взятых.
Кира Саввична была трусиха, но после некоторого раздумья она, придерживая на животе полы плаща, все же вошла в комнату и вгляделась в незнакомца. Ее халат, в который облачился непрошеный гость, виднелся отчетливо, а вот голова, кисти рук проглядывались смутным силуэтом, а может, Кире Саввичне просто показалось, что они проглядываются.
– Я потому халат надел, чтоб не напугать вас. Видимое не так страшно, как невидимое.
Кира Саввична видела, как халат бессильно распростерся по креслу – значит, незнакомец встал, – но не тронулась с места.
– Как вы сюда попали и почему именно ко мне?
– Тут рядом старый дом год без жильцов стоял, вот я в нем и обитал. А когда дом снесли, я и решил к вам перебраться. Женщина вы замечательная, и нужен мужчина в доме, чтобы вас защищать.
– А откуда вы вообще взялись?
– Инфаркт. После первого приступа одыбался, а после второго не смог, «Скорая» в тот день бастовала. Тело похоронили, а я вот целый год как неприкаянный, не знаю, куда податься. Вроде как забыли про меня или не заметили моей смерти. Может, пропал дежурный по Небесной канцелярии.
– Почему вы домой, к жене, не пошли?
– Сразу пойти не решился, думал, испугаю. А когда месяца через два появился, она уже была замужем.
– Так быстро? Вы что, плохо с ней жили?
– Да нет, никогда не ругались. Я и сам не пойму. Видно, что-то в нашей жизни было не так.
– Теперь хотите обосноваться в моей квартире?
– Это от вас зависит. Нужен вам мужчина в доме, останусь. Мы, кстати, завтра же можем сделать Петровичу первое предупреждение.
– Вы и о нем знаете?
– Весь дом знает. Ждут ваши добрые соседи, чем все это закончится. Большинство, среди них и женщины, желают успеха Петровичу, так им интереснее, да и будет о чем посудачить. Вы не замечали, многие ищут в газетах лишь статьи про убийства да изнасилования, да чтоб пострашней. И на работу эту газету унесут, и там вся контора посмакует. То ли все люди склонны к убийству, то ли это самообман, самоуспокоение, вот, мол, они погибли, а я еще живу и жить буду. Да, ну так как, можно мне остаться, хотя бы на время? Мне ведь никаких удобств не надо, вы меня и видеть не будете, один голос.
– Хорошо. Оставайтесь. Как мне к вам обращаться?
– Зовут меня Алексеем, вернее, так звали тело, которое закопали. Да снимите вы плащ, с вас пот градом. Я ухожу в другую комнату.
Алексей неслышно ушел, для Киры Саввичны это выглядело так: на двери колыхнулся ее платок, а, может, он колыхнулся от ветра, ворвавшегося через форточку.
Раньше, собираясь в ванную, Кира Саввична запирала квартирную дверь на все запоры, но и после этого ей, сквозь шум воды, слышались чьи-то шаги, чье-то присутствие в квартире. Она торопливо споласкивалась и выскакивала из ванной, если только слово «выскакивала» подходило к ее фигуре.
Сейчас она даже не думала об этом, а, блаженно закрыв глаза, отдалась во власть струй. Ведь в доме был мужчина. Она как-то сразу поверила Алексею, а, может, здесь сыграло свою роль обещание защитить от Петровича…
Готовить Кира Саввична не любила, и ужин ее был прост: спагетти, залитые кетчупом.
Ложась спать, Кира Саввична попросила Алексея, чтобы он до утра не ходил по квартире:
– Мне надо к вам привыкнуть. А то ночью с ума сойду.
Уже лежа, попыталась вспомнить все, что читала о привидениях, но, кроме «Кентервильского привидения» Оскара Уайльда, ничего не пришло в голову.
Утром Алексей объяснил Кире Саввичне, что ей надо делать, когда будет возвращаться с работы:
– Только Петрович начнет подходить к вам, пните его по… по «хочешь». Я буду рядом.
– А получится?
– Конечно. Вспомните, как вы ловко отдубасили Игоря.
– Вы и это знаете?
– Я знаю про вас все, даже то, что вы сами пока не знаете.
Весь рабочий день Киру Саввичну распирало желание рассказать кому-нибудь о привидении, но ее обычная замкнутость помогла удержаться.
Она не особо верила, что Алексей защитит ее от Петровича, но все равно было приятно, что ей пытаются помочь. Ведь Алексей прав, дом не дом, но весь подъезд знает, что Петрович издевается над ней, и хоть бы
